Три вопроса о войне и мире: что важно знать гражданскому обществу в связи со встречей Путина и Трампа

Мир, перемирие, прекращение огня: в чем разница?

После анонса встречи Путина и Трампа на Аляске в медиа появились упоминания о мире/перемирии/прекращении огня как одном из возможных предметов разговора.

Фактически любой из этих вариантов значит, что страны прекращают атаковать друг друга, и это уже лучше, чем продолжение войны. Но смысл у самих понятий в международном праве разный, сказал кандидат философских наук Кирилл Мартынов.

Мирный договор - окончательное принятие двумя или более сторонами, находившимися друг с другом в состоянии войны, обязательств о прекращении военных действий на основании письменно закрепленного соглашения.

Вооруженный конфликт в Украине не может закончиться мирным договором, потому что Россия не объявляла войну официально. По словам Кирилла Мартынова, РФ могла бы прийти к «промежуточному» варианту — перемирию с Украиной.

Перемирие — это состояние, при котором воюющие стороны признают существование и полномочия друг друга, а также считают правительство другой стороны легитимным.

Страны заключают перемирие, подписывая соглашение. Оно означает фактическое прекращение огня и становится прологом к заключению мирного договора в будущем, но не всегда.

Например, Советский Союз (после распада в 1991 году - Россия) не подписал мирный договор с Японией. Государства до сих пор не могут договориться, кому принадлежит часть Курильских островов. Но перемирие есть, хотя оно и не исключает возобновления войны.

Также стороны боевого конфликта могут договориться о прекращении огня. По словам Мартынова, это не юридический термин, в международном праве нет такого понятия.

Прекращение огня — это отказ от ведения боевых действий.

Страны могут прекращать огонь на определенных условиях или на какой-то срок. Для этого государствам не нужно юридически и письменно закреплять договоренности.

— Бывает так, что страны находятся в состоянии прекращения огня в течение многих десятилетий, не признавая друг друга, не подписывая никаких юридических документов и отказываясь от статуса формального перемирия. Но, тем не менее, войны нет, - сказал Кирилл Мартынов.

Отношения Северной и Южной Корей можно рассматривать как иллюстрацию прекращения огня, хотя изначально между ними было подписано перемирие. Правительство КНДР аннулировало его в 2013 году. Оба государства официально не признают существование друг друга, но боевых действий не ведут.

При любом сценарии военнопленные с обеих сторон могут стать предметом торгов в переговорах.

— Войну Путин пока заканчивать не хочет, а заложников может отпускать порциями. Он демонстрирует, что с ним есть о чем вести переговоры. Например, о судьбе политзаключенных и военнопленных, - считает Мартынов.

Спрогнозировать судьбу военнопленных невозможно, потому что официально война не объявлена, и к ней нельзя применить Женевские конвенции. Эксперт считает, что все зависит от договоренностей, к которым придут или не придут Россия и Украина.

Ослабит ли Путин давление на гражданское общество благодаря влиянию Трампа?

Позитивных последствий для гражданского общества от переговоров Путина и Трампа ждать не стоит, уверен Кирилл Мартынов. Ослабление диктатуры, если его допустить, приведет к «инакомыслию» и после — к переосмыслению войны, ее целей и ответственности за нее:

— У российской диктатуры сейчас нет возможности вернуться в нормальную точку зрения внутренней политики, если она хочет продолжать узурпировать власть и избежать вопросов о войне.

Мысль о том, что репрессий не станет меньше, подтверждает послевоенный период в СССР. После окончания войны в 1945 году сталинские репрессии достигли своего пика.

— С одной стороны, надо отдельно говорить про общую надежду на то, что варварская война закончится. С другой стороны, нельзя забывать про социальные последствия войны уже для самой России, — поделился Мартынов.

Какое будущее есть у мобилизации и мобилизованных, если Трамп однажды добьется своей цели остановить войну?

Мобилизация в России закончится, если Путин подпишет соответствующий указ. По мнению юриста и менеджера адвокации Движения сознательных отказчиков от военной службы Артема Клыги, ни прекращение огня, ни перемирие не станет ключевым событием для создания такого указа.

— [Мобилизация] — не то решение, которое российские власти заходят отменять в первую очередь, — сказал он. — Указ о мобилизации позволяет удерживать многотысячную армию и людей на бессрочных контрактах. Отменить мобилизацию - значит распустить этих людей. У большинства возникнет желание уволиться и вернуться домой.

Путин не доверяет украинской стороне и, по мнению эксперта, точно не захочет, чтобы его армия, собранная через мобилизацию, обманы и принуждения, разбежалась. 

Если представить, что Россия и Украина смогут однажды заключить некое соглашение о перемирии или хотя бы согласятся прекратить огонь, вряд ли условие об отмене мобилизации станет частью такой договоренности.

— Решение все равно принимает президент, — сказал Артем Клыга. — Его не могут к этому принудить, потому что это же не Версальский мир, где Германию обязали вообще не иметь вооруженных сил, потому что Германия проиграла, и можно было диктовать условия, она потеряла часть суверенитета. Да и Путин политически на такой шаг [подписать указ об отмене мобилизации] не пойдет, это для него сильная пощечина, ведь он-то еще и не проигрывает, если мы посмотрим на карту боевых действий.

Теоретически, составляя документ, воюющие стороны могут сформулировать декларативное требование отказаться от мобилизации и сократить численность вооруженных сил на границе. Но даже на уровне декларации такое вряд ли случится, считает Клыга, потому что «у обеих сторон есть проблемы с доверием друг к другу и огромное желание оставить военный контингент на границе, даже если там появится какая-то буферная зона”.

В случае, если стороны договариваются о прекращении огня, мобилизованные будут числиться военнослужащими — Минобороны может разместить их как по линии оккупированных Россией территорий, так и по военным частям. Возможно, ведомство сможет незначительно сократить количество военнослужащих, чаще давать им отпуска.

— Прекращение военных действий хорошо, даже если не будет указа об отмене мобилизации, — объяснил Клыга. — Смертей будет меньше, не будет этих бесконечных штурмов, на которых гибнет куча людей. Взаимоотношения между военнослужащими улучшатся. Во время войны мы собираем довольно много сведений о военных преступлениях, которые совершаются в армии - от высших чинов к нижним чинам. То есть там россияне россиян убивают.

Эксперт добавил, что при отсутствии прямых военных действий государству не нужны новые люди в армии. Для поддержания линии соприкосновения, на которой нет открытого конфликта, хватит тех, кто уже числится в Вооруженных силах РФ. Поэтому при таком сценарии Минобороны откажется подписывать контракты с заключенными или обвиняемыми, пункты отбора по контракту начнут закрываться:

— Для подписания контракта есть куча требований, и у Минобороны есть масса оснований отказать, мол, вы по здоровью нам не подходите. В нынешних условиях государство на это смотрит под разным углом, в зависимости от своих нужд, но в любой момент даже с учетом действующей мобилизации там [в пунктах отбора] могут сказать, что нет, все, вы нам больше не подходите.

Такое будет возможно, добавил Клыга, только если между Россией и Украиной будет настоящий и устойчивый мир, в который обе стороны поверят. Только даже при таких условиях российская власть не будет спешить с отменой указа о мобилизации. Пример тому - коронавирусные ограничения. Даже спустя годы после прекращения пандемии коронавируса власти регионов используют их, чтобы подавлять активность гражданского общества.