Эмиграция — это сложно, и я понимаю тех, кто уезжает обратно. Часто люди пишут нам в бот Ковчега и просят оценить риски.
Я никогда не работала в силовых структурах, поэтому могу только догадываться, как происходит выбор.
Тут вряд ли можно выявить четкие закономерности: бывают действительно случайные уголовные дела — выборочная проверка на границе, СМС о списании средств в пользу какой-то организации с иностранной карты, за статусами которых обычному человеку не уследить.
Бывают проверки прицельные — проходятся по конкретным людям, данные которых были во взломанных оппозиционных базах, некоторым пересекающим границу прямо об этом говорили.
В регионах ФСБ и Центр Э тоже ведут свои списочки, если регион поменьше, то пересчитать всех активистов не сложно. Однажды в Пензе в 2019 году на мероприятие, где я выступала, полицейский с альбомчиком пришел, там были натурально распечатанные фотографии с подписями, смотрел и сверял по лицам.
С распространением соцсетей и принятием резиновых репрессивных законов для возбуждения уголовного дела вообще ничего не нужно. Система автоматического мониторинга по ключевым фразам все выявляет и фиксирует, в любых открытых комментариях, постах и чатах. Тут удаление не поможет. Дальше все это лежит и ждет своего часа: может и не дождаться, или раз, вернулся человек в Россию, готовое легкое дело и плюсик в служебной характеристике, заказал лингвистическую экспертизу, которая непременно найдет то, что нужно, в тех или иных словах найти, вот и готово, можно арестовывать.
